Войлок

Войлоку - да!

"Мода - это условность...",  говорит известный модельер в рейтинговой передаче на федеральном канале. А что, если постараться избавиться от этих условностей... Если отказывается от них потребитель, то говорят либо "у нее (него) свой стиль", либо "это просто безвкусица". А когда от условностей освобождается создатель одежды, тогда и возникают особенные, ни на что не похожие, оригинальные вещи "с именем".

  Издавно карачаевки и балкарки славились своим мастерством по обрабатыванию войлока и изготовлению шерстяных и войлочных изделий. Объясняется это тем, что в горах, где они жили, в основном занимались скотоводством, да и шерсть карачаевской породы овец славилась своей мягкостью и длиной. Сегодня секреты изготовления войлочных изделий, кийизов, бурок, валенок, головных уборов известно далеко не всем мастерицам, но есть такие, которые сочетают древний способ обрабатывания войлока с современным дизайном одежды.

АБДУЛЛАЕВА ХАЛИМАТ АХМАТОВНА Родилась 24 июня 1980 году в Нальчике. Там же, окончив СШ №3, поступила в колледж дизайна, где проучилась 3 года.За время учебы в Нальчике выиграла два Международных конкурса "Нарт".В 2000 году, приняв участие в конкурсе "Шаг в будущее", выиграла призовое место, что обеспечило ей зачисление в Московский Текстильный Университет без экзаменов, где она и учится в настоящее время.Принимала участие в конкурсе "Русский силуэт" проходивший под патронажем кинорежиссера Н. Михалкова в Ростове-на-Дону.И совсем недавно, 24 апреля 2003 года выиграла IV Международный конкурс высокой моды национального костюма (Москва).6-го мая 2003 года в Москве показала публике свою коллекцию под названием "Зимние сказки Балкарии".

  Наиболее распространенным и развитым видом народного искусства было изготовление узорных войлоков, в котором карачаевцы и балкарцы сказали свое особое, неповторимое слово.
Карачаевцам были известны три вида техники изготовления узорных войлоков, причем каждый из них связан с определенным назначением вещи и специфичным для него орнаментом.
Первый тип - войлоки со вкатанным узором - ала кийиз или "къолан кийиз", т.е. пестрый или рябой войлок. Они находили самое широкое применение как в домашнем быту, так и на кошах. Для изготовления ала кийиза мастерица брала расчесанную и взбитую шерсть натуральных цветов или окрашенную и выкладывала из нее на циновке желаемые узоры. Это было основным творческим процессом, требующим умения, навыка, вкуса, чувства цвета и фантазии, так как никакие трафареты при этом не употреблялись. Узор раскладывали "по памяти". В редких случаях снимали копии со старых войлоков или заимствовали рисунок из золотого шитья. Наиболее одаренные мастерицы - "кийиз салыучула" были известны, и их приглашали на помощь, иногда за оплату. Для получения тонких линий из шерсти предварительно делали рыхлый шгут - "билезик", сжимая шерсть руками; для крупных элементов узора - квадратов, ромбов, треугольников - шерсть выкладывали соответствующим узорами и слегка прихлопывали руками. Затем приступали к валянию. Процесс валяния тот же, что при изготовлении одноцветного войлока, только рулон чаще раскатывали, чтобы проверить, не сбились ли линии узора. Готовый войлок был двусторонним, т.е. имел одинаковый рисунок с обеих сторон. Узор получался слегка расплывчатым, как бы дымчатым, так как по линии соприкосновения шерсти двух цветов, например, черной и белой, шерстинки одного цвета, смешиваясь с другими, образовывали мягкий переход черного цвета в серый, образуя нерезкую границу между черным и белым. В качестве красителей использовали кору ольхи и дуба, корень барбариса, листья азалии и другие растения. В начале XX в. стали применять также покупные красители, в особенности для синего, зеленого, фиолетового, малинового цветов, которые раньше не имели места в цветовой гамме "ала кийизов".
Композиция узора в ала кийизах очень устойчива - по краю идет кайма, состоящая из ряда геометрических фигур: треугольников, ромбов, пересеченных квадратов, реже зигзага, иногда криволинейного. Эти элементы размещены в ряд между двумя прямыми линиями. Центральное поле почти всегда заполнено рядом крупных ромбов, углы между ними заняты рядами треугольников. Центральные ромбы чаще всего членились прямыми линиями на 4-9 и более частей или же представляли собой композицию из ромба или квадрата, вписанного в ромб. Общий характер узора был геометрический. Создание его способом вваливания узора было очень сложным и требовало не только мастерства, но и высокого качества шерсти. Наиболее пригодной была шерсть карачаевских овец - лучшая из грубошерстных. Несмотря на трудности создания прямолинейного узора в технике валяния, он был строго традиционным. Весь характер орнамента ала кийизов уводит нас в глубокую древность. Такого рода узоры характерны для каменного века и встречаются в керамике и резьбе по кости. Что касается одного из самых своеобразных приемов сочетания пересеченных ромбов или квадратов под разными углами (по-карачаевски къыйыкъ зебле), по аналогии ему имеются в керамике кобанского и аланского периодов, в резьбе по кости северо-кавказской культуры, и, вместе с тем, этот орнамент широко употребляется и в войлоках, и в золотом шитье карачаевцев, балкарцев, адыгских народов и осетин.
В орнаменте другого типа войлоков, о которых речь пойдет дальше, встречается изображение человека, которое так и называется - "адам сурат". Но эту же фигурку другие информаторы называли "гинджи сурат", т.е. изображение куклы.
В "ала кийизах" наиболее древним и очень устойчивым термином было наименование линейного начертания ромба - "кёз" (глаз). Ромб, расчлененный на 4 или 9 меньших ромбов, соответственно назывался "тёрт кёз" (четыре глаза) или "тогъуз кёз" - девять глаз. Ромб или квадрат, заключенный в ромб, называли "кёз ичинде кёз" (глаз в глазу).
Второй тип - войлок с аппликацией - нашитыми узорами. Их иногда называли "тиккен ала кийиз", т.е. шитый пестрый войлок. Но чаще всего им сопутствовали названия, связанные с их назначением - "джыйгъыч кийиз" - войлок для полки с сундуками и постелями, и "къурукъ кийиз", которым украшали горизонтально подвешенный в жилище под потолком шест, на который вешали (перекидывая) наиболее нарядную выходную одежду. "Къурукъ кийиз" вышел из обихода в начале XX в., "джыйгъыч кийиз" бытовал вплоть до Великой Отечественной войны. Это особая и яркая страница в народном искусстве карачаевцев и балкарцев, неизвестная другим народам Северного Кавказа. В соответствии с назначением служить занавесками, эти войлоки делали очень тонкими и легкими, но плотными. Позднее войлок иногда заменялся покупным сукном. Войлок имел форму неширокой (100 - 120 см и длиной до 6 - 7 метров) полосы, на которую нашивали стежками через край узоры, вырезанные из войлока или же сукна по бумажным трафаретам, изготовляющимся самой мастерицей или наиболее умелыми женщинами селения. Сочетание цветов было стойким: фон всегда черный, узоры белые или красные. Иногда встречались оба цвета узоров на одном войлоке. При сопоставлении орнамента "ала кийизов" и "джыйгъыч кийизов" бросается в глаза их несходство. Это две разные стихии, два разных способа художественного мышления. Даже трудно поверить, что часто они делались руками одних и тех же мастериц.
Орнамент аппликационных войлоков извилистый, сложный и причудливый. Только в кайме можно встретить иногда прямые линии или прямолинейные зигзаги. Одним из основных элементов, входящих в различных вариантах в узор, являются бараньи рога "къочхар мюйюз" или бараньи головы "къочхар баш". Соотношение между фоном и узором близко к равновесию. Композиция этих войлоков постоянная и подчинена их назначению. Верхний край, прикрываемый занавеской, висящей на выше расположенной полке, никак не оформлен. По нижнему краю идет кайма и пришита бахрома из шерстяных ниток.
Основное поле - длинная полоса - имеет свое членение. Наблюдаются три варианта:
1. Прямоугольный зигзаг, имеющий свой, зачастую сложный рисунок, делит все поле на большие треугольники, в каждом из которых размещается крупная фигура разнообразных начертаний.
2. Поле членится двумя пересекающимися зигзагами на ряд ромбов, в которые вписываются крупные фигуры.
3. По полю, на некотором расстоянии друг от друга, расположены крупные фигуры сложного рисунка, но по своим очертаниям как бы вписывающиеся в невидимый ромб. Во втором и третьем варианте между крупными фигурами остаются треугольные промежутки, заполняемые также крупными вписывающимися в треугольник фигурами. На свободных местах раскиданы без всякого порядка и симметрии отдельные мелкие рисунки и элементы. Среди них часто встречаются родовые тамги, примитивные изображения человечков, змейки и т.п. Они придают всему войлоку какой-то взволнованный, неспокойный и наивный вид и невольно наводят на мысли не только о декоративном назначении "джыйгъыч кийизов". Терминология этих войлоков очень разнообразна и относится как к отдельному элементу, так и к сложным их сочетаниям. В ней также имеются два слоя: поздний - ассоциативный и древний. Наиболее интересна терминология, связанная с крупными, определяющими композицию, мотивами. Каждая такая фигура, вне зависимости от ее рисунка, носит название "ай" (луна) "ай тамгъа" (знак пятно луны). По числу ай определяется длина войлока. Говорят: сделать войлок на 5 ай, на 7 ай и т.д. Рисунки, заполняющие треугольные пространства между "ай", называются "джетек" - побег, отросток. "Ай тамгъа" могла иметь несимметричное строение, например, спираль, но чаще всего строилась по законам двухсторонней по вертикальной оси или четырехсторонней симметрии. На всем протяжении войлока рисунок ай тамги не повторяется. Каждая из них, даже при некотором внешнем сходстве, имеет отличия в деталях. Это относится и к "джетекам" - каждый из них индивидуален по рисунку и самостоятелен по отношению к "ай". Помимо общего наименования - "ай", определяющего место и значение орнаментального мотива, каждый из них может иметь индивидуальное наименование, либо связанное с изображением (змея, звезда, дерево), либо являющееся позднейшим осмысливанием. Например, мотив счетверенной спирали известен уже в кобанской бронзе 1-го тысячелетия до нашей эры, но в войлоке носит позднее ассоциативное наименование "кёпчек" - подушка седла. Большая часть "ай" не имеет общего названия, а составляется из ряда отдельных фигур (рога, баран, голова барана, человек и т.д.), соединившихся в одной симметричной композиции. Возможно, что именно законы симметрии, диктуемые формой пространства, заполненного орнаментом, создали эти сложные "ай", имеющие не смысловое, а чисто орнаментальное значение. Карачаевские аппликационные войлоки индивидуальны, в каждом из них огромное разнообразие узоров - мастерица как бы хочет показать все богатство своей творческой фантазии. По своему облику они более древни.
Если орнаментика и символика "ала кийизов" опиралась на местные кавказские корни, то узоры "джыйгъыч кийизов" свидетельствуют о наличии в народном искусстве карачаевцев тюркской струи.
Существовал еще третий вид войлоков, имеющий свою специфику. Это "бичген кийиз" - выкроенный войлок, иногда также называемый "оюлу кийиз". Для его получения делали два одноцветных войлока разных, чаще всего контрастных цветов. Затем из обоих войлоков по одному трафарету вырезали одинаковый узор. Узор, например, синего цвета вшивался в красный фон, и наоборот. Получались два войлока, одинаковых по узору, но обратных по цветовому сочетанию. В процессе вшивания узора или впоследствии он обшивался белым шнуром, что придавало рисунку войлока особую четкость и резкость. Войлоки этого типа в Карачае встречались очень редко. В Балкарии, особенно в Баксанском ущелье, - более часто. Употребляли их в качестве настенного ковра и вешали обычно над кроватью.
"Бичген кийизы", опять-таки, очень отличны от описанных выше первых двух типов. Сочетание цветов не имеет постоянства, возможны резкие контрасты, использование в одном войлоке теплых и холодных цветов. Черный и белый применяются очень редко, в сочетании - никогда. Именно в этом виде войлоков более всего использовал; покупные анилиновые красители. Композиция узора напоминает ковры: довольно широкая кайма и крупная фигура в центральном поле. Характер узора растительный, стилизованный. Особенно ярко это выступает в кайме, имеющей обычно вид извилистого побега с цветами и листьями. По своему облику эти войлоки представляют еще какой-то совсем отличный художественный стиль. Они очень напоминают арбабаши кумыков и аварцев, близкие по орнаменту выполненные тем же способом мозаики - вшивания узора. Делались подобные войлоки также у соседей кумыков - чеченцев и ингушей. В их орнаментике легко найти сходство с узорами Дагестана - в камне и металле - особенно в рисунке каймы.
Таким образом, если первые два вида войлоков типичны только для карачаевцев и балкарцев и свидетельствуют о различных компонентах в их происхождении, то "бичген кийизы" указывают на то, что искусство карачаевцев развивалось не изолированно от других кавказских народов и даже сравнительно позднее исторические связи нашли в нем отражение.

Золотым шитьем украшали праздничную женскую одежду, мужские башлыки, а также мелкие предметы обихода - кисеты, мешочки для рукоделия, перевязи и подушечки для люльки. В богатых домах изредка можно было увидеть шитые золотом одеяла, декоративные занавески на стену или полки. Вышивали золотом сумочки для Корана. В начале XX в. появились подчасники, вешалки для полотенец. Техника шитья была тождественна подобной у других народов Северного Кавказа. "Къаты тикген" также делалась из белой ткани, натянутой на пяльцы. Очерченный по трафарету рисунок сплошь покрывался параллельно лежащими нитями настила из тонкого шелка. Золотая или серебряная нить накладывалась сверху поперек настила и прикреплялась незаметными стежками тонкой шелковой ниткой, пропускаемой иглой с изнанки. Прихватывали золотую нить, пользуясь для счета нитками настила. Поэтому при шитье вприкреп получался внутренний заполняющий узор геометрического характера, часто очень близкий по начертанию и терминологии к рисунку войлоков с ввалянным узором - "ала кийизов". Готовая вышивка промазывалась клеем, лощилась при помощи кабаньего клыка. Это придавало ей твердость и блеск, что отражено в названии этой техники шитья. Затем ее вырезали по контуру и нашивали на дорогую ткань, окантовывая узким галуном или шнуром. В золотом шитье карачаевцев преобладал более массивный, монументальный узор, целиком выполненный швом вприкреп. В этом случае галун или шнур служили для окантовки узора. Этим оно отличается от адыгского орнамента, который строился, главным образом, из сочетания крупных элементов, выполненных швом вприкреп с тонкими, соединяющими их линиями из галуна или шнура. Карачаевцы иногда применяли и этот способ шитья. Композиция узора зависела от формы украшаемого изделия. Для узких полос типа бордюра (подол и борта женского платья, околыш шапочки) употребляли сильно стилизованный извилистый растительный побег с отходящими от него в обе стороны завитками, листками или цветками. Второй вариант - ряд отдельных довольно крупных фигур, напоминавших тюльпан, лотос, плод граната в крайней степени обобщения или криволинейные мотивы неопределенных очертаний. Они располагались на расстоянии друг от друга между двумя линиями галуна. Если первый вариант (побег) можно встретить в подобном применении у многих народов, то второй встречается, главным образом, у карачаевцев и балкарцев. Сам характер этих фигур в какой-то степени напоминает орнаментику восточных тканей.
В углах у подола кафтанчика, а часто платья располагали обычно узор в виде треугольника, заполняющего угол с отходящими от него рогообразными отростками, растительными завитками, трилистниками. Иногда совершенно явно бывшие "рога" прорастали листочками или цветками. Наиболее близкие аналогии можно видеть у кабардинцев и черкесов, а также осетин. Наибольшей сложностью композиции отличался узор вышивки на нарукавных подвесках, имевших форму лопасти, округлой и расширенной в нижней части. Относительно большая площадь при заполнении ее узором выполненных целиком швом вприкреп придавала орнаменту тяжеловесность, выглядела грубовато.
Цветовые сочетания в одежде, украшенной золотым шитьем, были довольно строгими. Сочетание золотых и серебряных ниток шитья с излюбленными темно-красным, черным, блекло-зеленым, синим цветами было строгим и торжественным. Вышивку золотом применяли, главным образом, на тяжелых тканях - бархате, плотном шелке, фабричном сукне.
Платье из бархата наиболее любимого, темно-красного цвета, украшенное массивным шитьем, в котором сочетались золотые и серебряные нитки, а также галунами и различными мелкими элементами басонной работы, придавало владелице такого костюма величие и пышность. В узорах золотого шитья вприкреп есть нечто общее с орнаментом узорных войлоков (джыйгьыч кийизов), хотя полное совпадение мотивов почти исключается. Часто трафареты для войлоков и золотого шитья вырезались одними и теми же мастерицами.
Второй вид техники золотого шитья - гладь (чий тигиш). Этот термин в противопоставлении "къаты тикген" - твердому шитью можно истолковать как "слабое", "не твердое" шитье. Трафарет, вырезанный из бумаги или картона, а ранее - из кожи, нашивали на украшаемую вещь. Поверх трафарета поперек накладывали золотую нить, закрепляя ее по краям. Стежки золотой нити не использовались для передачи фактуры или строения листка или цветка, как это наблюдалось в русском золотом шитье или в вышивках народов Закавказья. Нити всегда накладывались строго поперек, как бы заштриховывая рисунок золотом или серебром. Шитье чий "тигиш" - менее сложное и трудоемкое - получило широкое распространение. Линия узора при технике "чий тигиш" более тонкая, и, чтобы достичь большей массивности мотива, он делался очень сложным и разветвленным. Преобладал узор растительный, но очень стилизованный. Шов "чий тигиш" применялся для украшения платьев, но чаще для вышивания девичьих шапочек, а также различных мелких предметов - кисетов, мешочков. В этих случаях встречалось изображение тамги, иногда так сильно "обросшее" листочками, что трудно указать изначальный мотив. Вышивали и инициалы русскими и арабскими буквами. Кисеты обычно служили для подарков и изображения родовой тамги или инициалов, были вполне уместны.
В орнаментике золотого шитья карачаевцев преобладает двусторонняя симметрия. Лишь на круглых донцах шапочки, иногда на кисетах, встречаются мотивы, построенные по принципу четырехсторонней симметрии.
В золотом шитье всегда делался заранее трафарет, который иногда переходил из поколения в поколение, закрепляя употребление того или иного узора. Особенно это относится к шитью вприкреп.
Можно упомянуть еще об одном способе нанесения узора - выкладывания и нашивания золотого шнура или узкого галуна тонкой линией, согласно рисунку трафарета.
Из золотых и серебряных нитей также плели различные кисти, шарики для бахромы, фигурные подвески, сеточки, делали пуговки, которые использовали для украшения одежды и разных рукоделий. Как указывалось выше, сама техника шитья вприкреп была невозможна без галунов и шнуров, служивших для окантовки. Цепочки и шнуры из золотых ниток, а иногда и из шелка, служили самостоятельным украшением, на них носили часы, пистолеты и т.п. Шнурки плели на пальцах две или три женщины, используя ребро ладони в качестве прибивалки для большей плотности шнура. Плетение требовало ловкости и быстроты движений. Этим же способом плели шнурки и из шелковых и бумажных ниток. Они использовались для обшивания края одежды, изготовления петель и пуговок - узелков. Шнурок называли "шайтан чалыу" (чертов шнур), подчеркивая этим сложность и "хитрость" работы. Вручную делали толстую золотую нить, употреблявшуюся для плетенок, украшавших ту или иную вещь, наподобие узкого кружева или фигурной подвески. Для получения толстой упругой нити обычную суровую или конопляную нить, иногда сложенную в два - три раза, плотно обматывали золотой нитью, используя в процессе изготовления не только руки и ноги, но и зубы.
Тканье галунов требовало особого станочка, закреплявшегося при помощи крючков у пояса мастерицы. На нем закрепляли один конец основы, а затем накручивали сотканную часть галуна. Другой конец основы прикреплялся к стене или столбу. Образование зева происходило при помощи поворачивания нескольких квадратных дощечек или картонок с дырочками по углам, в которые были продеты нити основы. Уток проводили вручную, а прибивали костяным или роговым ножом. Галун украшали несложным геометрическим узором из черного шелка. Галуном обшивали башлыки, иногда другие предметы мужской одежды, края женского платья, нарукавников, прикрывали швы на парадном женском костюме, что придавало ему еще более нарядный вид. Способы изготовления басонных изделий, галунов, "техника" золотого шитья были общими у всех народов Северного Кавказа. Это объяснялось не только длительными связями между соседними народами, но и спецификой данного вида искусства. Оно было распространено более всего в феодальной среде, где наибольшее распространение имели межнациональные браки. Жена, взятая из иной национальной среды, приносила с собой вкусы и умение, воспитанные и привитые в родной семье с детства.
Как и другие народы Северного Кавказа, в прошлом карачаевцы не вышивали шелками, бумажными или шерстяными нитками. Лишь в начале XХ в. появляются отдельные предметы, украшенные такой вышивкой. Их узоры переняты с русских образцов или представляют собой попытку исполнения в новом материале орнаментов золотого шитья. В конце XIX - начале XX вв. в обиход вошли ватные одеяла, имевшие узорную стежку. Ее делали по трафаретам из бумаги. Орнаменты имели много общего с золотым шитьем и - реже - с аппликативными узорными войлоками. Художественное стегание одеял было специальностью немногих мастериц, которые работали по заказу и часто повторяли узор по одному и тому же трафарету, в Карачае было слабо распространено изготовление ковров. Немногие женщины ткали небольшие коврики - намазлыки (молельные коврики), переметные сумы, изредка паласы.
Мужчины-карачаевцы воплощали художественные таланты в твердых материалах, с которыми имели дело и в практической жизни - дереве, металле, камне. Архитектурной резьбы до появления русских мастеров-строителей карачаевцы почти не знали. В начале XX в., когда распространилось строительство домов нового образца, появились и местные плотники, перенявшие приемы, а также и орнаменты пропильной или накладной резьбы у приезжих мастеров. Некоторые вводили в резьбу и местные мотивы.
Значительно больший художественный интерес представляет традиционная резная домашняя утварь и мебель. Деревянные чашки округлой формы с маленькой ручкой-ушком, употреблявшиеся для жидкой пищи, часто были весьма совершенны по форме и делались из наплывов на дереве. В таких случаях они не нуждались в украшениях. Если чашку вырезали из более мягкого дерева, ее иногда украшали скромной резьбой геометрического характера в виде пояска, спускающихся книзу полос и т.п. Чаши для гостей отличались особой тщательностью отделки и, в особенности, фигурными ручками с головами козлов и баранов, очень характерными также для осетинской мелкой пластики. Сходство это не случайно имеет корни в кобанской культуре. Для всей деревянной утвари характерна теснейшая связь формы предмета с его назначением. Орудия труда - мотушка для ниток, гребни для расчесывания шерсти, катки и вальки для белья - украшали линейной или треугольно-выемчатой резьбой геометрического рисунка. На этих вещах часто вырезали и тамги.
Деревянную утварь обычно хозяин делал для своего дома сам, но существовали и мастера, особенно по выделке чашек из древесных наплывов, отличавшихся особой красотой и прочностью и высоко ценившихся.
Помимо различных орудий труда местные кузнецы изготовляли предметы домашнего обихода: кованые большие вилки для доставания мяса из котла, вертела, железные подвесные вешалки, напоминавшие якоря, очажные цепи, щипцы и лопатки для углей, своеобразные утюги, подставки к очагу для подсушивания лепешек и др. Для удобства держания рукоятки делались в виде витых железных стержней, что не только отвечало функции предмета, но и служило украшением. Сложной работой считалось изготовление клемм для таврения скота. Но вершиной кузнечного мастерства были кованые подвесные светцы для лучин (чырахтан), украшенные головками козлов, баранов, иногда оленей. Аналогичные светцы встречались в Балкарии, Осетии и Сванетии. При всей их условности, зависящей от техники ковки, они очень выразительны и близки литым из бронзы фигуркам кобанского периода. Итак, это постоянный устойчивый мотив в народном искусстве карачаевцев, несомненно, имеющий древние традиции, присутствует и в золотом шитье и в узорных войлоках.
Ювелирное дело на Северном Кавказе, так же как изготовление медной посуды в XIX-XX вв., находилось почти исключительно в руках дагестанских мастеров-отходников - лакцев, аварцев и кубачинцев, носивших у карачаевцев одно наименование - "къумукъ", поскольку для общения с местными жителями они пользовались кумыкским языком. Изделия этих мастеров, особенно мужские и женские пояса, нагрудные застежки, были похожи у всех народов Северного Кавказа, и в них легче выявить смену "мод", чем национальные особенности.
У карачаевцев имели место серебряные украшения литой работы, отделанные чернью, гравировкой и ложной чернью, нашивавшиеся на женские платья и капталы - по бортам, на груди, в углах подола, по низу рукавов. Особенностью этих украшений являлось то, что они как бы имитировали и заменяли золотое шитье, повторяя традиционные формы и узоры последнего. Подобные украшения изготовлялись по трафаретам, вырезанным заказчицами. Иногда же металлические нашивки имели совершенно иной характер легких литых ажурных блях со стилизованным растительным орнаментом. Украшения для женской одежды делались также и местными ювелирами - карачаевцами (Каппушев Исхак, Урусов Мыртаз, Батчаев Рамазан и др.). Широкого распространения в Карачае ювелирное дело не имело, по-видимому, и в более ранний период, а тем более в XIX-XXвв.
К произведениям народного искусства можно отнести и каменные могильные памятники (сын таш), украшенные резным орнаментом и арабскими надписями, имевшими, помимо смыслового, и эстетическое значение. Памятники были расписаны по резьбе красками. Во дворах иногда можно было видеть изредка каменные столбы-коновязи, также резные и расписанные.
В публикации А. Ковалевского дается описание почти тридцати принадлежащих карачаевцам памятников на кладбище в Кисловодске. Они имеют вид вертикально стоящих плоских плит, закругленных сверху. Это наиболее традиционная форма не только для мусульман Кавказа, но и для христиан-осетин. Автор пишет, что высекали камни "не мусульмане", но расписывали карачаевские мастера.
Значительное место "сын ташам" уделяет А.Я.Кузнецова. Разнообразные по форме и декору, карачаевские надгробия больше всего примечательны своей резьбой, имеющей характер плоского, но довольно высокого рельефа. Особенно богаты по орнаменту и своеобразны по форме картджуртские памятники. Причудливая вязь арабского шрифта сочетается с довольно сложным растительным орнаментом. Последний имеет вид побегов с цветками и листьями по краю лицевой стороны или боковым плоскостям памятника. Сложные композиции растительного характера расположены и на лицевой стороне, в частности и в верхней части плиты. На некоторых плитах встречаются изображения руки и тамги, а также рисунки различных бытовых предметов от кумгана для омовения до зонтика, часов с цепочкой и русских сапог. Если орнаменты исполнены с большой тонкостью и мастерством, то изображения реальных предметов очень наивны. Некоторые имели раскраску, отличавшуюся яркостью и полихромностью (до 10 цветов на одном памятнике).
Мастера, изготовлявшие памятники, принадлежали к разным национальностям. В ряде случаев это были дагестанцы, о чем иногда свидетельствует и характер орнамента. В Карачае были известны имена Расула Гибиева (лакца или аварца), Шамсудина Тавлетаева (кумыка). Наряду с ними работали карачаевцы Джагафар Хачиров, Туган Абазалиев и др.
Искусство народов Северного Кавказа по его видам, технологии, используемым материалам и во многом по орнаментике имело много общего. Но искусство карачаевцев все же очень самобытно. Это выражается прежде всего в разнообразии художественного языка, в богатстве форм образного мышления, в органическом сплаве и творческой переработке разнообразных наслоений, которые явились результатом сложной истории народа.
Даже в одном виде материала (войлоки, дерево, ткань) мы видим различные стили орнамента. Было бы неправильным сводить все декоративное искусство народа к орнаменту, но он очень важен. В нем прослеживаются две линии - местная и тюркская.
Если же взять карачаевское народное искусство в целом, то для него характерны монументальность, некоторая тяжеловесность и пышность, лаконичность в пластических формах, суровость и сдержанность в цветовых соотношениях, которые сочетаются с богатством фантазии, щедростью мастерства, непосредственностью и некоторой наивностью, особенно чувствующейся в аппликативных войлоках.
Близкий друг К.Хетагурова И.П.Крымшамхалов (Тебердичи) явился основоположником карачаевской живописи. В художественном наследии И. Крымшамхалова выделяются пейзажи и книжные иллюстрации.
Судьбы карачаевского народного искусства в советский период сложны. Сыграла свою роль нерасчлененность в прошлом народного искусства с производством бытовых изделий, отсутствие специализации мастеров именно на художественном ремесле. Уменьшение роли кузнеца в силу распространения готовых промышленный изделий привело к падению его мастерства и исчезновению художественной ковки. Вытеснение утвари домашнего изделия покупной отразилось на искусстве резных изделий из дерева. Исчезновение золотого шитья связано не только с изменением одежды, но и с его трудоемкостью чрезвычайной. Современная молодежь, в том числе и женщины, занятые трудом на производстве или в сельском хозяйстве, вовлеченные в учебу, приобщившись к спорту, самодеятельности, современным развлечениям, не могут и не хотят тратить время на старинные "художества". Одаренные юноши и девушки в советских условиях имеют все возможности получить специальное художественное образование (например, на художественно - графическом факультете пединститута в Карачаевске) и стать профессиональным художником.
Из описанных выше видов народного искусства наиболее жизнеспособным оказалось изготовление узорных войлоков, которые прошли за советское время интересную эволюцию. Более всего это относится к ала кийизам, а также бичген кийизам. Аппликационные войлоки "джыйгъыч кийизы", тесно связанные со старым типом жилища, вместе с появлением новых домов вышли из обихода. Для ала кийизов 30-х годов характерна тенденция к многоцветности, связанной с распространением фабричных красителей. Появились новые цвета (синий, лиловый, зеленый, малиновый, ярко-желтый), не характерные для войлоков в прошлом. Наряду с полихромностью, а, может быть, и в связи с нею, наблюдается размельченность, дробность узоров в сочетании с большим размером войлоков. Во время пребывания в Азии карачаевские мастерицы переняли и новые для себя способы нанесения узора (вкатывание узора в слабо свалянный войлок с одной стороны). Изменилась цветовая гамма за счет увеличения белого и коричневого цветов, характерных для овец в Средней Азии. Большое место заняли криволинейные узоры, укрупнились орнаментальные мотивы.
В настоящее время в основном делаются "ала кийизы" традиционных узоров, черно-бело-серой расцветки и старой техники валяния.
Большее распространение, чем до войны, получили войлоки-мозаики со вшитым узором, разнообразной расцветки.
Местные рукодельницы овладели различными приемами вышивки, вязания, но их работы в большинстве случаев не имеют национального характера. Характерное для карачаевцев стремление заполнения интерьера тканями в наши дни получило широкие возможности. Покупные ковры ручной и фабричной работы, декоративные ткани широко вошли в убранство современных жилищ.
Художественные ценности, созданные народом, находят свое место в профессиональном искусстве карачаевцев, среди которых имеются графики, живописцы, скульпторы, мастера чеканки по металлу, инкрустации и резьбы по дереву. Трое из них - X.Крымшамхалов, М.Чомаев и Б.Узденов - члены Союза художников СССР.

---